«Отчитываться трупами» больше не будут

В последнее время коррупция как явление стала мощной политической силой, способной формировать общественное мнение, основанное на недоверии к власти. Причем в экспертных оценках ситуации на Северном Кавказе термины «терроризм» и «коррупция» все чаще стоят рядом. На недавнем заседании Совета по развитию гражданского общества и правам человека в Нальчике мотивы этой связки попытался обосновать председатель Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов. По его мнению, в последние годы изменилась мотивация людей, причастных к террористической и экстремистской деятельности. Если в 1990-е это была насаждаемая экстремистская идеология, основанная на религии, то сегодня люди с нарушенным ощущением справедливости часто уходят в лес из-за личной мести. Изменилась и большая часть руководства бандформирований – сейчас их большинство составляют уголовники, цель которых – личное обогащение. Используя рэкет и прикрываясь религией, они банально вымогают деньги.

Причины такой ситуации Кабанов усматривает в использовании правоохранительными органами преступных методов работы (пыток, фальсификации доказательств, незаконного уголовного преследования), мотивированных, в том числе и коррупционной составляющей. По его мнению, произошла дисфункция системы процессуального надзора, а о независимости судебной системы вообще говорить не приходится, поэтому людям просто негде искать правовую защиту.

Правоохранители отчитываются по предотвращенным терактам (но зачастую это просто выбитые показания) и по трупам уничтоженных боевиков, и нагнетание ситуации очевидно выгодно части сотрудников правоохранительных и государственных органов. Так выстроена нормативная база. Только за последние 10 лет было принято около 500 нормативных актов, усиливающих полномочия и увеличивающих финансирование тех или иных структур в борьбе с терроризмом. Только одень режима контртеррористической операции стоит несколько миллионов рублей.

Республики Северного Кавказа в последние годы получали бешеное увеличение в бюджетном дотировании, но результатов нет, причем не только у силовиков. Говоря о коррупционной составляющей в чисто экономической деятельности, Кабанов привел в пример дагестанский проект «Авиаагрегат», поддержанный на уровне президента и правительства. Тот факт, что проект до сих пор не реализован, в Антикоррупционном комитете объясняют хищением бюджетных средств, «откатами» и «распилами».

Кабанов не стал давать оценку эффективности работы государственных и региональных органов власти по выполнению законов и подзаконных актов, связанных с антитеррористической деятельностью, а привел еще один пример: «В 2004 году было дано поручение о принятии закона по обеспечению антитеррористической безопасности в сфере транспорта. Готовил Минтранс и ФСБ. Этот закон был принят только в 2007 году и сейчас фактически не работает. На один документ (это перечень проявлений террористических атак, полтора листа) было потрачено три года. Поручение, которое было дано президентом страны!»

Антитеррористическую идеологию Кабанов назвал «идеологией насилия» – это уничтожение, война, стрельба. Мы не видим позитивной информации из регионов Северного Кавказа. Отсюда у большинства граждан Российской Федерации формируется мнение, что целый регион – это враги. В этой связи Антикоррупционный комитет предлагает начать выработку единой идеологии мирного процесса. Проблема, по мнению Кабанова, стала настолько глобальной, что для ее решения придется в самое ближайшее время приступить к выработке стратегии формирования единой политики по вопросам противодействия терроризму и экстремизму и механизмов ее реализации на гражданской площадке. Он предложил использовать для этого Управление внутренней политики, Общественную палату и по развитию гражданского общества и правам человека как базу, а дальше привлекать другие организации, а потом тиражировать обретенный опыт, поскольку это проблема не Северного Кавказа, а всей России.

Выслушав Кабанова, президент Медведев признал, что «у нас есть проблемы в обеспечении режима законности в ходе противодействия террору», и обращаясь к правозащитникам, сказал: «Вы, я надеюсь, тоже понимаете, несмотря на то что ваша задача в значительной мере заключается в помощи людям, в обеспечении защиты прав человека, задача тех, кто борется с терроризмом, заключается все-таки несколько в другом. Но что бы я поддержал? Уж точно «отчет трупами», как было сказано, – это путь в никуда… Надо не только уничтожать тех, кто сеет террор, но и стараться воспитывать их, возвращать их. Вот это как раз самое сложное, потому что это всегда вопрос выбора, вопрос юридической ответственности за то, что они совершали, и вопрос такта и желания того или иного руководителя субъекта Федерации заниматься такой работой. Далеко не всегда на этом можно заработать, извините, политические очки. Можно просто и потерять, потому что скажут: «Они с оружием в руках сражались против людей, против законной власти, а вы сейчас их возвращаете?» Поэтому это вопрос выбора».