Почему The Economist назвал Узбекистан страной года

5 января Узбекистан ожидает второй тур голосования выборов в Законодательную палату Олий мажлиса (нижнюю палату парламента) и местные кенгаши (советы). По итогам первого тура, выборы признаны состоявшимися в 128 округах из 150, в остальных кандидаты не смогли набрать 50% голосов для прохождения в парламент. Кандидаты в депутаты выдвигались партиями, но выборы прошли по мажоритарному принципу, то есть избиратели голосовали за конкретных людей. Из новшеств бросается в глаза увеличение до 30% от общего количества кандидатов квоты на представительство женщин, а также заметное омоложение претендентов на депутатские мандаты.

Это были первые парламентские выборы после прихода к власти президента Шавката Мирзиеева. В них приняло участие 67,8% избирателей, сообщил председатель Центрально-избирательной комиссии (ЦИК) республики Мирза-Улугбек Абдусаломов. В выборах участвовали все зарегистрированные в Узбекистане политические партии. Как и ожидалось, наибольшее количество мест получила Либерально-демократическая партия Узбекистана (УзЛиДеП). Именно она в сентябре 2016 года выдвинула на пост президента Шавката Мирзиеева. Второе место получила Демократическая партия "Миллий тикланиш" ("Национальное возрождение"), Социал-демократическая партия "Адолат" ("Справедливость") и Народно-демократическая партия (НДПУ) - третье и четвертое. Экологическая партия Узбекистана прошла в парламент с минимальным числом кандидатов.

Избирательная кампания, в которой впервые были задействованы теледебаты между участниками, прошла под девизом "Новый Узбекистан – новые выборы", а непосредственно голосование – в условиях обновленного закона о выборах и нового избирательного кодекса. Многочисленные международные наблюдатели подтверждают, что обещания президента Мирзиеева о либерализации внутриполитической атмосферы не разошлись с делом. Отражением этого можно считать намного более свободную, чем в прежние годы, работу СМИ, а также возникновение целой армии блогеров, свободно, без малейших для себя проблем излагающих свою точку зрения на те или иные события в Узбекистане, включая состоявшиеся выборы в парламент. В частности, глава государства на торжественном совещании, посвященном 27-й годовщине принятия Конституции, поблагодарил СМИ и блогеров за открытое обсуждение проблем: "Много вещей сейчас в Узбекистане открыто, все это видят. Раньше было закрыто. Однако вы должны знать, что эту открытость теперь не остановить. Я буду только благодарен СМИ, если они будут больше поднимать социальные проблемы, волнующие людей".

Журнал The Economist назвал Узбекистан страной года. Позитивные изменения начались после того, как Мирзиеев инициировал реформы, "которые ускорились за последний год". В частности, власти прекратили принудительный труд, дали разрешение на работу в стране иностранным журналистам и представителям правозащитных международных организаций, были открыты пограничные переходы с соседними странами и закрыта самая из суровых тюрем – "Жаслык". "Иностранных технократов приглашают помочь перестроить государственную экономику", - отмечает издание. По мнению The Economist, Узбекистану еще предстоит пройти долгий путь, но в 2019 году "ни одна другая страна не продвинулась так далеко".

Однако наряду с положительными изменениями растет недовольство малообеспеченных граждан, поскольку экономическая либерализация привела к сильной инфляции. Цены растут не только на товары народного потребления, но и на услуги ЖКХ. Ташкент и многие города превратились в одну большую стройку. Исчезают старые кварталы городов (махалли), а вместе с ними и традиционный уклад жизни людей. Махалля –не только старый квартал города, но и община, где люди живут одной большой дружной семьей. Примечательно, система махалли свойственна только Узбекистану, ни в одной другой стране мира аналогов ей нет.

Слом традиционной системы жизни вызывает у людей протесты. Властям пока удается держать ситуацию под контролем, поскольку большая стройка дает гражданам новые рабочие места. Впервые число трудовых иммигрантов начало сокращаться. Сельская молодежь предпочитает Москве Ташкент. По мнению директора Центра исследовательских инициатив "Man’o" Бахтиера Эргашева, приблизительно к 2030-2035 годов, с учетом экономических реформ, развития бизнеса, реализации промышленной политики, ориентированной на создание новых рабочих мест и устойчивых источников дохода, для Узбекистана существенно снизится актуальность вопроса трудовой миграции.

Другим доказательством либерализации можно считать упоминавшиеся теледебаты между кандидатами в депутаты, которые транслировались как по государственным, так и по частным каналам. Участники свободно высказывали свое мнение по различным актуальным вопросам, включая возможное вхождение Узбекистана в Евразийский экономический союз (ЕАЭС). Именно вступление в этот альянс стало наиболее актуальной темой как для властей, так и для жителей страны. До выработки какого-то общего мнения или мнения большинства далеко. Часть общества считает, что вступление в ЕАЭС обернется благом для Узбекистана, который получит доступ ко всем плюсам альянса. Другие опасаются того, что страна, не получив особых выгод, лишится возможности сбывать свою продукцию, поскольку она может не соответствовать стандартам организации, в то время как сейчас осуществляет экспорт на основе двусторонних соглашений. В любом случае, что идея вступления в ЕАЭС не вызывает прежнего категорического неприятия.

Бахтиер Эргашев подчеркнул важность проведения вначале экономических реформ, затем политических. Нынешние выборы вписываются в этот трек. "На данном этапе важно понять, каковы приоритеты в области парламентской реформы и как исполнительная власть будет действовать с законодательной. Например, законодательно закреплено, что в выборах в Узбекистане могут участвовать только политические партии. Поэтому Экологическое движение, которому прежде было гарантировано 15 мест в парламенте, было трансформировано в партию. Но одновременно власть отменила институт самовыдвиженцев. Это закономерно: есть политические партии, системные институты, с которыми государство научилось работать. То, что их сделали главными и единственными акторами предвыборной борьбы, является нормальным технологическим решением", – считает Эргашев.

Другим плюсом прошедших выборов политолог считает то, что властям удалось подавить "соблазн больших перемен", допустить кардинальные трансформации избирательного законодательства и механизмов предвыборной борьбы и агитации. "Можно констатировать, что в 2016–2017 годы в Узбекистане начался новый этап развития, который характеризуется реально большими изменениями в политической сфере, экономической, социальной. Происходит реформирование страны. Самое опасное в этом периоде, когда результатов реформ население пока не видит, зато вполне ощущает их болезненность, без которой реформы не обходятся. В такое время ставить еще и политические эксперименты чревато, важно сохранить управляемость процессом политических и экономических реформ, чего, к слову, не удалось в СССР в период перестройки", – отметил эксперт.

Этим и объясняется то, что вне игры пока остаются оппозиционные партии, ведущие свою деятельность за рубежом. По мнению Эргашева, это тоже обоснованно, потому что "эти партии давно оторвались от реалий Узбекистана и что они могут предложить конструктивного – не понятно". "Впустить их в политический процесс равнозначно согласию, чтобы они начали расшатывать ситуацию. Власти, конечно, на такое пойти не могли", – считает Эргашев.

Серьезного недовольства итогами выборов, каких-то акций протеста ожидать не стоит. Плохой результат – следствие плохой работы партии с электоратом. Многие граждане признавались, что не знают кандидатов и их программ, а поэтому голосовать не ходили. И таких в республике, по самым скромным оценкам, каждый четвертый избиратель.

С таким объяснением не будут спорить участники выборов, потому что сегодня в Узбекистане не найти людей, которые не понимают слабости и политических партий, и, как следствие, парламента. Все годы, по словам Эргашева, парламент, который должен заниматься законотворчеством, в основном лишь утверждал законы, разрабатываемые в правительстве. "Де-юре в Узбекистане правительство парламентского большинства. По Конституции Узбекистан – парламентско-президентская республика. А де-факто действует суперпрезидентская модель правления. Задача властей – привести систему в соответствие с Конституцией, то есть работать на повышение роли парламента", – сказал Эргашев. 

5 января на 22 избирательных участках состоится повторное голосование, поскольку кандидаты не смогли набрать необходимого количества голосов. Еще шесть кандидатов снялись с гонки до начала голосования. Узбекистан остается ярко выраженной президентской республикой, но подобные перемены свидетельствуют о готовности властей подыграть усилению роли парламента. Политическая партия, которая наберет наибольшее число голосов, получает право подать на рассмотрение кандидатуру премьер-министра.

Нынешние выборы – это "разминка" перед парламентскими выборами 2025 года. К этому времени на повестку дня выйдет вопрос, нужны ли обществу и стране в нынешнем виде небольшие партии. "Процесс структурирования политического поля пока не завершен. Он идет и будут сделаны серьезные выводы по малым партиям, которые присутствуют в парламенте и имеют не более 10% депутатов. В обществе есть запрос на все более усиливающийся процесс формирования рыночной экономики. В условиях, когда есть профицит рабочей силы, предприниматели имеют возможность высасывать все соки с рабочих и при этом не соблюдать минимальных требований законодательства.  Поэтому есть запрос на формирование сильной социал-демократической партии, которая была бы способна отстаивать интересы лиц наемного труда. В обществе есть запрос на либеральную идею, и, думаю, вполне возможно появление новой либеральной партии, способной отобрать голоса у той же УзЛиДеП и вести диалог с точки зрения либеральных идей. Одновременно в Узбекистане, стране с сильно традиционным населением, нет реальной партии защищающей консервативные традиционные ценности", - отметил Эргашев. По его мнению, все только начинается.