После саммита – 1

Встреча лидеров тюркского мира - событие огромного геополитического значения, хотя очевидно, что Баку, Анкара, Астана имеют разные мотивы с точки зрения своего участия в интеграционных проектах, направленных на создание союза тюркских государств. Геополитические интересы преобладают у Анкары, которая заинтересована в расширении своего влияния как на Южном Кавказе, так и в Центральной Азии.

Тем более что интересы Турции связаны не только с программами социокультурного, гуманитарного и образовательного сотрудничества в рамках организации ТЮРКСОЙ, но и с серьезной заявкой на то, чтобы Астана выступала в регионе самостоятельным игроком (таким же, как Пекин, Брюссель, Москва и Вашингтон в Центральной Азии), опираясь на настроения определенной части интеллигенции этих стран, на идеи тюркского единства.

Конечно, эти шансы были выше в начале 1990-х годов, когда Турция впервые вошла в этот регион на развалинах Советского Союза. Но сейчас, когда совершенно очевидно, что идея движения Анкары в Евросоюз откладывается на неопределенное время, на замену этому тренду формируется новая евразийская составляющая продвижения Турции и ее геополитических интересов. И Астана, на мой взгляд, эту партию в какой-то степени разыгрывает вместе с Анкарой. Другое дело, что интересы Нурсултана Назарбаева и казахстанской элиты лежат в сфере имиджевой стороны проекта. Ведь Казахстан, ни для кого не секрет, активно развивает целый спектр интеграционных проектов - ШОС, ЕврАзЭС и другие. Это направление интеграции тюркского мира укладывается в имиджевую идею и представление о Нурсултане Назарбаеве как о главном евразийском интеграторе. Тем более что идея практического евразийства - это казахстанское ноу-хау, выдвинутое еще 16 лет назад.

И, наконец, Азербайджан, который больше заинтересован в развитии двустороннего диалога по линии Баку - Анкара или, допустим, Баку - Астана. Но в целом Ильхам Алиев не возражает против идеи развития тюркских проектов в сфере экономики, энергетической сферы, ну и деятельности ТЮРКСОЙ.

Так что у каждой стороны свои интересы, а в целом пока ситуация с этим проектом неопределенная, возможно, из-за того, что на выходе каждая из сторон желает получить свои бонусы.

Что же касается позиции Ташкента, то ответ абсолютно прост и ясен - ни в каких интеграционных структурах Ислам Каримов не горит желанием принимать участие. Ни под эгидой России, ни под эгидой Запада, ни с другими представителями тюркского мира, в данном случае, прежде всего, с Казахстаном и Турцией. Причина двояка. Первое - это склонность Каримова устанавливать любые контакты на уровне двухсторонних отношений. Второе - играет роль личное отсутствие понимания с другими лидерами региона, которые остаются у власти с начала создания СНГ. Я имею в виду с Нурсултаном Назарбаевым. Ташкенту проще формировать экономические, образовательные, гуманитарные проекты по тем линиям, которые выгодны самому узбекскому президенту. Возможно, что интерес к тюркскому единству изменится после смены политической элиты в Узбекистане, которая рано или поздно произойдет. Но пока говорить о перспективах участия Узбекистана в ШОС, ЕврАзЭС или в тюркской интеграции, мне кажется, было бы по меньшей мере наивным.

Продолжение следует