Вильфрид Фурман о том, почему ЕС, вводя санкции против России, не действует аналогичным образом в отношении Армении

Итоги недавнего визита президента Азербайджана Ильхама Алиева в Германию и его переговоры с бундесканцлером Ангелой Меркель заставили экспертов говорить о том, что у ФРГ нет единого подхода к конфликтам, сопровождающимся нарушением территориальной целостности государств. Свою точку зрения на подходы Берлина к сепаратизму, санкциям и правам человека в интервью "Вестнику Кавказа" высказал профессор Вильфрид Фурман из Потсдама.

- Господин Фурман, в ходе совместной пресс-конференции президента Алиева и канцлера Меркель был затронут и вопрос Нагорного Карабаха. В частности, у главы германского правительства спросили, почему Евросоюз, вводя санкции против России, не действует аналогичным образом в отношении Армении. Что вы думаете о подобных параллелях?

- Это сложный вопрос, при ответе на который необходимо постоянно учитывать два фундаментальных аспекта.
Во-первых, всеобще поддерживаемым вектором международного права являются права человека, но вовсе не исходящий из него принцип права народов и групп населения на самоопределение. Уже из одного этого вытекает несомненная неправомерность изгнания и убийств азербайджанцев в Нагорном Карабахе, равно как и объявление суверенитета так называемой "НКР" и охрана ее со стороны Республики Армения.
Во-вторых, принцип территориальной целостности государств вытекает из соображений глобальной политической стабилизации существовавшего и затем по взаимному согласию возникшего на момент создания этого права порядка (границ и т.д.). Это право следовало из соотношений сил и интересов, в частности, мировых держав. Но принцип территориальной целостности не предполагает абсолютного запрета на применение силы, направленной против этой самой территориальной целостности, или же, политической независимости какого-либо государства. Сила также не должна быть направлена против целей и задач Организации Объединенных Наций. И здесь начинается дипломатическая борьба, поскольку этот запрет на силу действует и в тех случаях, когда она используется против права народа на самоопределение.
В распадавшейся Югославии устремления и объявления независимости, в конечном счете, получили правовое признание (результат голосования Гаагского международного трибунала по вопросу Косово в 2008 году был 10:4). Аргументационным обоснованием этого решения явились, в том числе, и соображения кризиса и угрозы правам человека и процесса дезинтеграции Югославии. В случае Косово были продемонстрированы и использованы интерпретационные возможности, поскольку не существует категорического принципа территориальной целостности.

- То есть, все зависит от интерпретации конкретного случая?

- Да. И в этом интерпретационном поле движется Россия. На краю этого поля действует канцлер Ангела Меркель. Она, конечно, руководствуется экономическими и политическими интересами, причем, интересами в контексте ее видения великой европейской державы ("Соединенные Штаты Европы"), но никак не свободной и суверенной Германии. Германские интересы она, похоже, оставляет в стороне, чего бы это ей ни стоило, ради интересов "Европы".

- Этот "интепретационный подход" применим как к Крыму, так и к восточной Украине?

- В конечном счете, это относится ко всем территориям, вне зависимости от референдумов и объявлений независимости ли автономности. Но разве бесчисленные изгнания и убийства людей в восточной Украине не демонстрирует того, чего смогли избежать люди в Крыму? Или же для правовой интерпретации необходимы сначала распад всего государства и множество невинных жертв? Разве не было устойчивого ущемления интересов "русского населения" полуострова?
Украинский президент до сих пор не представил проекта конституционных изменений, предусматривающих предоставление автономных прав – какой выбор, в таком случае, есть у людей? И не являются ли экономические санкции при определенных обстоятельствах сильнее военной силы? По какому праву ЕС и НАТО действуют подобным образом напрямую против России? В украинском кризисе канцлер Меркель идет "ва-банк".

- Что вы думаете по поводу высказывания Меркель о том, что "Россия и Армения многие вещи в конфликте делают сообща", и, мол, поэтому, ЕС, вводя санкции против России, придерживается единых стандартов как в украинском конфликте, так и нагорно-карабахском урегулировании?

- Подобное предложение, на мой взгляд, типично для Меркель: ни о чем не говорящее, расплывчатое и бесконтекстное. Но зато в нем обвиняется Россия. "Азербайджан" же тут нигде не встречается, его роль понижена до поставок нефти и газа (в качестве замены российских поставок энергетического сырья) и возможностей ведения с ним бизнеса. Ему высказывается вербальная политическая поддержка, но лишь при условии, что при этом будет вестись аргументация против России. Но Баку едва ли поддерживают, когда речь заходит о необходимости выражения прямой позиции в отношении Армении. Для этого было 20 лет и все возможности, но факты говорят сами за себя. В этом смысле, санкций от Франции, ЕС и канцлера Меркель против Армении ожидать не стоит, как, собственно, и всего остального.

- Господин Фурман, в Давосе канцлер Ангела Меркель озвучила известный тезис о создании единого экономического пространства от Владивостока до Лиссабона. Вам не было странно слышать об этом с учетом послдених событий мировой политики?

- Это ее высказывание, на мой взгляд, лишь красивая дымовая завеса. Оно едва ли серьезное, и не вызывает у меня особого доверия. Ведь стратегические планирования кооперации с России были прерваны еще до введения программы "Восточное партнерство", несущей определенную долю ответственности за кризис на Украине. К тому же, канцлер не является свободным посредником в украинском конфликте с учетом высказанного ею согласия с максимальными требованиями по отношению к России, равно как и ее мало объективных, направленных исключительно в адрес РФ обвинений.

Читайте нас в

Дзен Новости Telegram